"Но Париж, Париж был сам по себе полной и самодостаточной вселенной, высеченной в камне и отшлифованной историей; таким он казался в эпоху Наполеона Третьего — возвышающиеся здания, массивные соборы, широкие бульвары и древние, извилистые средневековые улочки; таким же просторным и нерушимым, как сама природа. Он заключал в себе все это с помощью изменчивого зачарованного населения, наводняющего галереи, театры и кафе, снова и снова порождающие гений и святость, философию и войну, фривольность и самое изысканное искусство; казалось, что если всему внешнему миру придется опуститься в темноту, здесь буйным цветом сможет расцвести все изысканное, прекрасное, существенное. Даже величественные деревья, которые украшали и укрывали своей сенью его улицы, были настроены на его лад — как и воды Сены, прекрасные, сдерживаемые в своих берегах, текущие сквозь ее сердце; и земля на этом месте, сформированная кровью и сознанием, перестала быть просто землей и стала Парижем."-А.Райс "Интервью с вампиром" (Луи)
"..Я чувствовал, что корабль все ближе и ближе приближается к этой тайне, небесному своду не было видно конца: он смыкался над нами столь бесшумно и красиво, что у меня захватывало дух. Но вдруг слова “обрести покой” показались мне чудовищными. Ибо в проклятии нет и не может быть покоя. И что такое эта пытка в сравнении с бесконечным пламенем ада: море, покачивающееся под вечными звездами, как и сами звезды — что у них общего с Сатаной? И эти образы, которые в детстве кажутся нам совершенно статичными, так как мы настолько поглощены смертной суетой, что с трудом можем представить их желанными: Серафим, вечно взирающий на лицо Господа, и само лицо Господа — вековечный покой, и ласковое, баюкающее море дает на этот покой лишь слабую надежду..."-А.Райс "Интервью с вампиром"