<..>Не может быть, подумал он снова и рассмеялся про себя собственной дурацкой наивности. Ночь потрясений, не так ли? И все-таки сложно поверить, что Таламаска просуществовала до сих пор с того момента, как он узнал о ней, когда он играл с ее членами, мучил их, а потом отворачивался от них из жалости к роковой комбинации невинности и невежества.
О, какая же отвратительная штука — память. Хоть бы его прошлые жизни канули в лету. Он помнил лица этих бродяг, этих мирских монахов из Таламаски, которые так неуклюже преследовали его по всей Европе, записывая свои мимолетные впечатления в огромные книги в кожаных переплетах, допоздна поскрипывая гусиными перьями. Во время той краткой передышки, дарованной сознанием, его звали Бенджамин, и в своих затейливых латинских рукописях они прозвали его Бенджамин-дьявол, отсылая ломкие свитки с большими небрежными восковыми печатями своим начальникам в Амстердам.
Для него это превратилось в игру — красть их письма и добавлять приписки от себя; выползать из-под их постелей среди ночи, хватать их за горло и трясти; это было весело; а что было грустно? Когда веселье прекращалось, он неизменно терял память.<..>-отрывок из книги Э.Райс "Королева Проклятых"
О, какая же отвратительная штука — память. Хоть бы его прошлые жизни канули в лету. Он помнил лица этих бродяг, этих мирских монахов из Таламаски, которые так неуклюже преследовали его по всей Европе, записывая свои мимолетные впечатления в огромные книги в кожаных переплетах, допоздна поскрипывая гусиными перьями. Во время той краткой передышки, дарованной сознанием, его звали Бенджамин, и в своих затейливых латинских рукописях они прозвали его Бенджамин-дьявол, отсылая ломкие свитки с большими небрежными восковыми печатями своим начальникам в Амстердам.
Для него это превратилось в игру — красть их письма и добавлять приписки от себя; выползать из-под их постелей среди ночи, хватать их за горло и трясти; это было весело; а что было грустно? Когда веселье прекращалось, он неизменно терял память.<..>-отрывок из книги Э.Райс "Королева Проклятых"